Москва

 


 Главная Знаменитые сражения Дети войны Техника времён ВОВ Города - Герои Герои ВОВ Партизанская война
Награды     Фотографии   Об авторе Школа №56 в годы ВОВ

 

С первых же дней войны внимание всего мира было приковано к Москве. Миллионы людей ежедневно приникали к приёмникам, ловя позывные Советского Союза. Миллионы людей во всём мире слушали голос Москвы, одни с радостью, другие — с тревогой, третьи — с нескрываемой ненавистью. 0, как хотелось бы кое-кому, и не только откровенным фашистам, чтобы на московской волне вдруг зазвучала немецкая речь!  
почти половина всех фашистских войск, находившихся в России, две трети всех танковых и моторизованных дивизий. Фашистские генералы уже видели своих солдат, марширующих по Красной площади и улице Горького, по Арбату и Садовой. А Москва готовилась к обороне. Сразу опустели улицы: не стало приезжих, обычно неторопливо гуляющих по столице, исчезли деловые и чуть суетливые командировочные. Пёстрая одежда москвичей и гостей столицы уступила место гимнастёркам, шинелям, френчам.  
Сразу стало меньше машин — по проезжей части улиц шагали отряды добровольцев. В эти дни 120 тысяч москвичей: рабочих и служащих, студентов и учёных, инженеров и работников искусства добровольно вступили в ополчение. А те, кого не призвали в армию, кто не мог вступить в ополчение, но мог держать в руках лопату, шли на строительство укреплений. Москвичи шли семьями, квартирами, целыми улицами. Шли школьники старших классов во главе со своими учителями, студенты шли целыми курсами. Более полумиллиона москвичей: женщин, подростков, пожилых людей днём" и ночью, в затишье и под бомбёжками строили укрепления вокруг столицы.  
Они опоясывали столицу противотанковыми рвами и рядами стальных ежей, устраивали завалы и волчьи ямы для танков. День и ночь не затихала жизнь на вокзалах: в далёкую Сибирь и на Урал уходили сотни эшелонов с людьми и заводским оборудованием. Москвичи уезжали из столицы, чтобы там, на новом месте, пустить стояки и работать для фронта, работать на оборону Москвы.  
А оставшиеся предприятия перестраивали на военный лад: они стали выпускать бомбы и снаряды, мины и бутылки с зажигательной жидкостью. Здесь же ремонтировали танки и орудия, автомобили и пулемёты. В железнодорожных мастерских делались бронепоезда.  
Ночью над притихшей столицей поднимались аэростаты воздушного заграждения. Десятки тысяч москвичей — бойцов отрядов противовоздушной обороны, дежуривших на крышах домов и учреждений, на чердаках и во дворах, на улицах и площадях — с благодарностью смотрели на девушек в непомерно больших, тяжёлых сапогах, «командовавших» этими аэростатами.  
Ведь благодаря этим аэростатам и, конечно, мужеству лётчиков, охранявших небо столицы, из 8500 самолётов, участвовавших в налётах на Москву, прорвалось только 229! Более 1300 вражеских самолётов было сбито! А преимущество фашистов в воздухе было бесспорно. Да и не только в воздухе. Под Москву были переброшены войска из Бельгии, Норвегии, Франции, Голландии.  
Пользуясь огромным перевесом в технике, гитлеровские генералы смогли направить мощные танковые группы в обход столицы — часть на север, к Калинину, часть — на юг, к Туле. Взяв столицу в «клещи», они надеялись без особого труда овладеть городом. В конце сентября у гитлеровцев всё было готово к решающему удару, и 2 октября 80 дивизий перешли в наступление на всех участках фронта.  
Гитлер заявил, что будет сам принимать парад своих войск в Москве. Начав наступление, фашисты объявили точную дату захвата Москвы —16 октября. Потом они перенесли срок на 25. Но в том, что они войдут в столицу, никто из них не сомневался: ведь фюрер обещал своим солдатам зимовку в Москве. Осуществляя намеченный план, гитлеровцы устремились на север от столицы и захватили Калинин. Но дальше отодвинуться они не могли.  
Ещё труднее нм пришлось на юге. Туляки не пожелали считаться с планами германского военного командования — гитлеровцы натолкнулись на непреодаляемый заслон. Парад фашистских войск на Красной площади не состоялся! Но зато там, на этой знаменитой площади, состоялся другой парад. 7 ноября 1941 года мимо Мавзолея, мимо седых кремлёвских стен в суровом молчании прошли советские войска. С площади, прямо с парада, войска уходили на фронт, на близкий фронт Подмосковья — ведь он находился в нескольких десятках километров от столицы!  
15 ноября, получив подкрепления, немецко-фашистские войска возобновили наступление на Москву: надвигалась зима, и фашисты во что бы то ни стало, стремились попасть в Москву до морозов. Но теперь они смогли бросить в наступление уже не около 80, а лишь 51 дивизию. Не сумев обойти столицу на дальних подступах, завязнув за Калинином и в Туле гитлеровцы решили обойти Москву на ближних подступах, охватывая столицу полукольцом. Фронт растянулся на 250 километров.  
В результате упорных боёв на некоторых участках гитлеровцам с помощью танков удалось потеснить наши части и ещё больше приблизиться к столице. Кое-где гитлеровцы подошли к Москве на 25—30 километров. Из 11 железнодорожных линий, соединяющих столицу с другими городами страны, фашисты перерезали 7. Но по оставшимся день и ночь шли эшелоны с войсками и боеприпасами, оружием, военной техникой. Шли эшелоны с Урала и из Сибири, из Средней Азии и Дальнего Востока. В Москве продолжали безостановочно работать заводы и фабрики. В эти дни были сформированы четыре московские стрелковые дивизии, которые сразу же включились в оборону столицы.  
В эти тяжёлые, тревожные дни все, кто встал на защиту столицы: солдаты и командиры, бойцы народного ополчения и генералы — ясно сознавали, что в развернувшемся гигантском сражении решается судьба войны и судьба страны. Все проявляли поистине чудеса героизма и самоотверженности, невиданную дотоле стойкость и мужество. И стояли! Оки выходили один на один с танками и поджигали их, они вступали в единоборство с броневиками, и бронемашины поворачивали обратно, они шли врукопашную, когда на одного нашего бойца были десятки фашистов, и побеждали. А в тылу врага действовали москвичи-партизаны. Они пускали под откос эшелоны, взрывали склады с боеприпасами, уничтожали живую силу и технику противника. Ярость и ожесточение битвы за Москву достигла предела.  
Гитлеровцам казалось, что ещё один удар, один натиск, одно усилие, и они войдут в столицу Советского Союза. Фашистские газеты, захлёбываясь, писали, что немецкие солдаты уже рассматривают столицу без биноклей, что не сегодня-завтра они войдут в Москву. Несколько раз гитлеровское радио объявляло на весь мир, что Москва уже взята. Но, приникая к приёмникам, среди множества голосов, наполняющих эфир, люди во всём мире по-прежнему слышали спокойный и уверенный голос Москвы. Москва жила, Москва сражалась, Москва звала, что победит! Гитлеровцы считали, что советские войска сопротивляются из последних сил, что всё уже предрешено.  
И уж, конечно, никак не могли предположить, что в эти, как им казалось, последние дни существования советской столицы, Верховное Командование Красной Армии занято безнадёжными войсками возможностей спасти Москву, а уточняет детали тщательно разработанного плана контрнаступления и разгрома гитлеровских войск у стен столицы. Больше того, этот план должен был стать началом полного разгрома фашистской Германии.  
Пока наши войска в тяжелейших многодневных оборонительных боях изматывали, перемалывали фашистские дивизии, истощали резервы врага, в это время в глубокой тайне от противника под Москвой сосредотачивались свежие, резервные армии, артиллерия и авиация. Всё подготавливалось для внезапного и решающего контрудара. И вот настало 6 декабря. 
Утреннее, ещё тёмное небо неожиданно осветилось тысячами огненных линий. Это заговорили гвардейскне «катюши». И тут же вступила артиллерия всех калибров. Её могучие раскаты прозвучали для защитников Москвы, как долгожданный, радостный сигнал к атаке. Снега ожили, и на позиции врага понеслись лыжники в белых маскхалатах, с рёвом двинулись из своих снежных укрытий краснозвёздные танки, ринулись в атаку, сверкая клинками, лихие конники, вошли в бой стальные сибирские дивизии. Это был сокрушительный удар, удар, который потряс врага и погнал его на запад.  
Мощь удара во много раз возрастала благодаря его полной внезапности для врага. Ведь гитлеровцам казалось, что у обороняющихся вот-вот наступит агония, что немецко-фашистские войска уже одной ногой в Москве.  
Да, гитлеровцы вскоре вошли в Москву, но не как победители, а как пленные. Они шли, испуганно озираясь, оглушённые столь стремительным и страшным для них поворотом событий, мрачно, исподлобья разглядывая город, который так и остался непобежденным, несмотря на то, что сотни тысяч немецких солдат были принесены в жертву этой несостоявшейся победе.  
Удивительно, но город был совершенно спокоен и, казалось, жил своей обычной жизнью. Звенели трамваи, шли троллейбусы, мчались автомобили. Почти никаких следов войны, разрушения. И даже отзвуки сражений не доходили сюда — за 20 дней советского наступления фронт откатился от Москвы на 125 километров. И только гневные презрительные взгляды москвичей говорили пленным о том, чем был этот город совсем недавно.  
Колоны пленных двигались и по улицам Калинина. Пленные видели тысячи машин, захваченных Красной Армией, пугливо отворачивались от полузанесённых снегом трупов своих солдат и офицеров и, может быть, начинали понимать, что это — начало конца.  
Под Москвой было нанесено первое поражение гитлеровской армии за всё время второй мировой войны.